История создания.
Стихотворение стоит на рубеже двух периодов творчества Пушкина. Осенью 1824 года поэт вынужден был покинуть Одессу и переехать в 70 псковское имение своих родителей — Михайловское. Так закончилась его южная ссылка и началась новая. Именно там, в Михайловском, и было завершено стихотворение «К морю», начатое еще в Одессе. Это произведение принято считать последним «южным» стихотворением Пушкина.
Направление и жанр.
Как и другие произведения периода южной ссылки, стихотворение «К морю» — романтическое и по теме, и по идее, и по стилю. В то же время один из основных мотивов этого произведения — мотив прощания. Это прощание не только с морем, югом и всем тем, что было связано с этим временем жизни поэта, но и с самим романтизмом. Хотя автор пишет это стихотворение в жанре элегии, излюбленном жанре романтиков, но в самом произведении он ставит вопрос об уходе романтизма в прошлое. Не случайно именно в Михайловский период в творчестве Пушкина начинают все сильнее преобладать реалистические тенденции, особенно в трагедии «Борис Годунов» и в деревенских главах романа «Евгений Онегин». И все же в последнем стихотворении южного периода преобладающим является романтический пафос.
Основные темы и идеи.
Стихотворение «К морю» насыщено романтическими темами, мотивами и образами. В нем поэт не только создает прекрасную картину морской стихии, но прежде всего выражает свои самые заветные думы и чувства, наполняя стихотворение глубокими философскими размышлениями о жизни и смерти, свободе и неволе, человеческой судьбе.
Центральный образ — это образ моря, который связан с романтической идеей полной, безграничной свободы, вот почему тема прощания с морем звучит особо пронзительно и личиостно:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Образ моря возникает в поэзии Пушкина намного раньше — еще в элегии «Погасло дневное светило...» 1820 года, одном из первых стихотворений, созданных поэтом на юге. За четыре года море стало для поэта «пределом желанным», близким другом, с которым он чувствует родство душ:
Как друга ропот заунывный,
Как зов его в прощальный час,
Твой грустный шум, твой шум призывный
Услышал я в последний раз.
Удивительно, но именно море является адресатом стихотворения, оно не просто олицетворяется, а буквально превращается в живое существо - друга. Отсюда столь странное обращение к морю, в русском языке существительному среднего рода, как к существу мужского рода: «Ты ждал, ты звал...». Чем же так близок поэту этот «друг», с которым ему предстоит тяжелое расставание?
Традиционно в романтической поэзии море является символом свободы, и для Пушкина это прежде всего — «свободная стихия». Она прекрасна во всех своих проявлениях:
Как я любил твои отзывы,
Глухие звуки, бездны глас
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!
Для поэта-романтика свободная стихия прекрасна даже тогда, когда она становится грозной, губительной силой:
Но ты взыграл, неодолимый,
И стая тонет кораблей.
Вся созданная картина морской стихии строится на контрастных образах свободы — неволи. Такая антитеза характерна для романтического миросозерцания, но в стихотворении Пушкина она наполняется дополнительными личными мотивам. Мы как будто присутствует при разговоре двух друзей. О чем этот разговор? Конечно, главная тема их «беседы» — тема свободы и неволи, в которой оказывается ссыльный поэт:
Ты ждал, ты звал... я был окован:
Вотще рвалась душа моя:
Могучей страстью очарован,
У берегов остался я...
Пушкин действительно замышлял бегство из Одессы морем в Европу, но эти замыслы потерпели крушение. Да и бежать, по сути, уже некуда:
О чем жалеть? Куда бы ныне
Я путь беспечный устремил?
Один предмет в твоей пустыне
Мою бы душу поразил...
Что же произошло с миром, почему так меняется настроение поэта? Стихотворение пронизано типичным романтическим мотивом противопоставления свободной природы и несвободного человека, живущего по законам общества. Этот мотив звучал у Пушкина и раньше — достаточно вспомнить его «Деревню» 1819 года. Но там вопрос о свободе решался в просветительском духе, когда гармония общественная сможет дополнить гармонию свободной природы только через изменение социальных условий жизни:
Увижу ль, о друзья! Народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли, наконец, прекрасная заря?
Но идеалы романтика совсем иные, а значит, и понимание свободы становится другим. В стихотворении «К морю» звучит другой мотив: просвещение отрицается как рационализм, разрушающий естественную жизнь, и возникает поразительное объединение понятий «просвещение» и «тирания»:
Судьба земли повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.
Куда же теперь может устремиться поэт-романтик? Осталось всего два места на земле, где еще живо воспоминание о подлинной свободе и воле — это «гробница славы», где лежит Наполеон, и «другой властитель наших дум» — Байрон, но тоже уже «умчавшийся», как «бури шум». Эти два признанных кумира, воплощающих в себе идеал романтической личности, символ романтика вообще, остались только в воспоминаниях. Так в стихотворении все сильнее начинает звучать тема памяти. И вот перед мысленным взором поэта встает «гробница славы»:
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений.
Здесь Пушкин говорит о Наполеоне как о романтическом герое, как о человеке, оставившем свой след в истории и судьбах людей. Но судьба его трагична: затерянная посреди моря одинокая скала — вот его последний приют, символ крушения всех надежд. Трагична участь и другого «гения» — Байрона. Он, певец моря и свободы, был наиболее ярким их выразителем, а потому его оплакивают не только люди, близкие по духу, но и сама «свободная стихия». К морю обращен призыв лирического героя стихотворения:
Шуми, взволнуйся непогодой:
Он был, о море, твой певец.
Твой образ был на нем означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могуч, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим.
Вот какие беседы ведет поэт с единственным оставшимся у него в мире другом - морем. Но и с ним ему суждено проститься:
Прощай же, море! Не забуду
Твоей торжественной красы
И долго, долго слышать буду
Твой гул в вечерние часы.
В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою поли,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн.
Используя кольцевую композицию, поэт в конце стихотворения вновь возвращает нас к его главной теме — прощание со всем, что было так дорого поэту-романтику. Свободный и величавый гул моря еще долго будет слышен поэту во «мраке заточенья» в Михайловском. Должно было пройти время, чтобы душу его поглотила новая любовь — к родным просторам русской природы, так чудно воспетых им во многих стихах. И тогда он окончательно распрощается с романтизмом и его самым ярким символом — «свободной стихией», морем.
Художественное своеобразие.
Рисуя картину моря, Пушкин чаще всего использует метафорические эпитеты и метафоры, связанные с мотивом свобода — неволя: 74 «свободная стихия», «блещешь гордою красой», «я был окован», «ты взыграл, неодолимый», «мой поэтический побег». Также поэт использует другое излюбленное романтиками средство выразительности — перифраз: «моей души предел желанный», «свободная стихия» (море); «одна скала, гробница славы» (остров Св. Елены); «другой властитель наших дум» (Байрон). Стихотворение написано любимым пушкинским размером — четырехстопным ямбом. К особенностям стиха относятся: ассонанс, основанный на чередовании открытых и закрытых звуков («Прощай, свободная, стихия», «ты катишь волны голубые»), который имитирует шум моря; аллитерация на «р» («смиренный парус рыбарей»); анафора («...Там угасал Наполеон. / Там он почил среди мучений...»).
Значение произведения.
Это стихотворение стало этапным не только в творчестве Пушкина, но и в развитии русской литературы, обозначив ее движение от романтизма к реализму. Оно, с одной стороны, продолжает традиции романтической лирики Жуковского (стихотворение «Море») и передает эстафету поэзии Лермонтову («Парус»). С другой стороны, это стихотворение с его романтической идеей и стилистикой контрастирует той «поэзии действительности», которая вскоре становится ведущей тенденцией в творчестве самого Пушкина, прежде всего в романе «Евгений Онегин» («Иные нужны мне картины: / Люблю песчаный косогор...»). И все же поэтическая картина свободной морской стихии, созданная Пушкиным, остается для нас незабываемой. И приходя, как когда-то поэт, на берег моря, мы слышим его «гул в вечерние часы», видим набегающие «волны голубые» и восхищаемся его «гордою красой», вспоминая прекрасные слова этого пушкинского стихотворения.